Жизнь каждого человека измеряется тем, что он успел сделать, какую память оставляет он о себе. Поэт творит стихи и поэмы, художник оставляет людям свои картины. Подлинным произведениям искусства, несущим печать вдохновенного таланта, суждено пережить свое время. Но дается это трудно, потому что каждая эпоха обладает своими особенностями и требует нового художественного осмысления.
К детям профессора И. В. Цветаева изобразительное искусство входило в дом поступательно и уверенно вместе с рождением и становлением их «младшего брата», Музея классической скульптуры на Волхонке, который создавался их отцом. Они были с ранних лет окружены атмосферой разговоров о помпейских мозаиках, фресках римских катакомб, греческой вазописи, архитектуре античных храмов. Благодаря отцу, все это им посчастливилось увидеть в оригиналах в музейных собраниях Италии, Франции, Германии, Великобритании еще до открытия Музея изящных искусств в Москве. «Все музеи были для нас немного папины», – вспоминала его младшая дочь Анастасия. Цветаевы дружили с семьей художника В. Д. Поленова, тесно общались и проводили летние месяцы по соседству с ними в Тарусе на берегах Оки. Единственный сын И. В. Цветаева, Андрей, впоследствии станет искусствоведом, экспертом в области живописи.
Для самого И. В. Цветаева, сына священника и «дворянина от колокольни», академического ученого, состоявшегося в науке филолога-классика, обращение к теме изобразительного искусства было скорее неожиданным. Его научная работа с античными эпиграфическими памятниками на италийских диалектах, развернувшаяся в конце 1870-х годов в Центральной и Южной Италии, вовлекла его в самый центр колонии русских художников в Риме. Среди них были Генрих Семирадский, Федор Рейман, Александр Риццони и др. Когда позднее в Москве в 1880-е гг. И. В. Цветаев сначала возглавил Кабинет изящных искусств и древностей Московского университета, затем Отделение гравюр Румянцевского музея, и наконец выступил с предложением о создании совершенно нового для России Музея слепков классического искусства, его кандидатура была горячо поддержана и университетским сообществом, и представителями московской художественной среды. В обсуждении проекта будущего музея участвовали крупнейшие русские историки и археологи Н. П. Кондаков, Д. И. Иловайский, А. С. Уваров, искусствоведы, художники В. Д. Поленов, В. М. Васнецов, П. В. Жуковский, В. А. Серов, И. К. Айвазовский, архитекторы Р. И. Клейн и Ф. О. Шехтель.
Цветаеву удалось привлечь самых известных мастеров к росписи интерьеров Музея изящных искусств. Его идейный сподвижник, В. Д. Поленов, взявший в свои руки руководство художниками, надеялся создать творческое содружество, осуществить заветную идею о «братстве художников», которая в то время носилась в воздухе. В. Д. Поленов понимал, что роспись будущего Музея – одна из редких и счастливых возможностей для русских художников выступить коллегиально на общественно-просветительском поприще.
Мир поэзии Марины Цветаевой почти полностью заслонил для нее прочие виды искусства. По сильной близорукости, «изобразительное» для нее сосредоточилось в книжных иллюстрациях и художественных почтовых карточках, которые она особенно любила и о которых писала: «Открытки – единственный вид живописи, мне глубоко близкий». Однако, со всей своей поэтической страстью она дружила с художниками и писала о них. Ее юношеское увлечение дневниками и судьбой художницы Марии Башкирцевой, проникновенная дружба с поэтом и художником Максимилианом Волошиным, интерес к творчеству художницы Наталии Гончаровой в годы эмиграции свидетельствуют об искреннем погружении поэта в иное мировосприятие. «Есть ли у художника личная биография, кроме той, в ремесле? – размышляла М. Цветаева в очерке, посвященном Н. Гончаровой. – И, если есть, важна ли она? Есть ли Гончарова вне холстов? <…> Благоприятные условия? Их для художника нет. Жизнь сама неблагоприятное условие. Всякое творчество – перебарывание, перемалывание, переламывание жизни – самой счастливой». Этому очерку о творческом пути художницы М. И. Цветаева предпослала эпиграф из стихотворения Каролины Павловой:
Одно, чего и святотатство
Коснуться в храме не могло:
Моя напасть! мое богатство!
Мое святое ремесло!
Старшая дочь И. В. Цветаева и сестра Марины, Валерия Цветаева, увлекалась живописью с юношеских лет и считала посещения Третьяковской галереи одними из самых главных и ярких художественных влияний своей жизни. Она получила высшее историческое образование и жизнь свою посвятила целиком педагогической деятельности. Но на склоне лет признавалась, что неосуществленной мечтой для нее было Строгановское художественно-промышленное училище. «Я в основе – всегда художник», – писала она в воспоминаниях о своей семье. По счастливой случайности, одним из учеников, созданных ею в 1922 г. Курсов «Искусство движения» при ВХУТЕМАСе, оказался одаренный молодой художник Александр Морозов, выпускник Иваново-Вознесенской рисовальной школы, с которым они дружили долгие годы, посещали и обсуждали московские выставки 1950 – 1960-х годов, вели интересную переписку. Тогда же, несмотря на преклонный возраст, В. И. Цветаева брала уроки рисования у своего ученика А. И. Морозова. Вместе они воспевали Москву: он – кистью, она – в своих мемуарах.
В экспозиции представлены картины художников, с которыми в разные годы сотрудничал профессор И. В. Цветаев. Это В. Д. Поленов, И. Е. Репин, В. М. Васнецов, В. А. Серов. Г. И. Семирадский, С. В. Бакалович, А. А. Риццони, В. Э. Борисов-Мусатов. Почти все они были его личными друзьями.
В витринах собраны материалы, представляющие три тематических комплекса: книги, путеводители, иллюстрированные проспекты, относящиеся к научной и просветительской деятельности И. В. Цветаева; ноты, фотографии 1900-х – 1920-х годов, связанные с деятельностью Курсов «Искусство движения», основанных В. И. Цветаевой, ее переписка с учеником-студийцем художником А. И. Морозовым, его рисунки и живописные работы; а также открытки, альбом 1910-х годов, связанные с юношескими увлечениями М. И. Цветаевой: судьбой Марии Башкирцевой, биографией Наполеона, театром Сары Бернар и пьесой Э. Ростана «Орленок», которую она переводила в 1909 г. Здесь же портреты М. А. Волошина и Н. С. Гончаровой (ее эскиз лубка к произведениям Н. А. Некрасова, 1918 г.)
Автор проекта - Елена Соснина
Координатор - Елена Климова |